2-го декабря в Русском театре Эстонии состоится премьера спектакля «Синдром САМОЗВАНКИ (̶т̶р̶и̶ четыре) истории», созданного по мотивам произведений Уильяма Шекспира, Льва Толстого, Бернарда Шоу и Жана Ануя. Юлия Семенюк встретилась с его создательницей Татьяной Космыниной, выяснив, почему так важно преодолевать собственные страхи, какой важный посыл несет в себе спектакль и в чем его основные отличия от привычных постановок.
Татьяна Космынина
- Премьера спектакля «Синдром самозванки» запланирована на 2-ое декабря, и в этот же день вы отмечаете день своего рождения. Это стечение обстоятельств или так было задумано?
- Стечение обстоятельств. Этого спектакля вообще не должно было быть. Наш новый художественный руководитель Филипп Лось позволил нам влиться в уже утвержденный репертуар, потому мы играем тогда, когда свободна сцена, а свободна она 2 и 14 декабря. И так совпало, что день премьеры — еще и мой день рождения.
- Кем вы ощущаете себя больше — актрисой или режиссером? Это ведь уже не первая ваша режиссерская работа, до этого вы ставили спектакли в «Другом театре».
- Да, мне доводилось ставить спектакли в «Другом театре», которым руководила Наталья Маченене. Совместно с Еленой Григорьевной Скульской мы делали несколько творческих работ в рамках «Довлатовских дней». Попробовав себя в качестве режиссера, теперь я представляю всю «кухню» изнутри и понимаю, как я себя веду, когда на мне такая глобальная ответственность. Что касается Русского театра, то здесь я никогда не ставила спектакли. В моем случае это и дебют и не дебют одновременно.
А ответ на ваш вопрос однозначен, тут даже выбирать нечего. Безусловно, я актриса. И над созданием этого спектакля трудимся мы, 4 актрисы — именно потому он называется «Синдром самозванки (̶т̶р̶и̶ четыре) истории», потому что четвертая история — моя. Четыре актрисы создают своими силами некое действие.
Вообще, стоит отметить, что этот спектакль рождается не совсем привычным образом. Как правило, сначала режиссер ищет пьесу, и только потом подбирает под нее актеров. В нашем спектакле режиссер (то бишь я, режиссер в кавычках) предложил трем актрисам выбрать роли, которые им хотелось бы сыграть.
- «Синдром самозванки» — он об осуществлении мечты?
- Знаете, это не столько осуществление мечты, сколько попытка выйти из зоны комфорта и сделать то, чего всегда очень хотелось, но ты все время боялся. Очень страшно ставить спектакль, даже если в нем задействованы профессиональные актеры. Это такое суровое испытание. Ты всегда находился на определенной ступени, а теперь вдруг решаешь прыгнуть выше, берешь на себя ответственность и говоришь: «Девочки, я сделаю вам спектакль». Они выбирают роли, назначают на них себя. Далее я пишу сценическую версию тех произведений, которые они выбрали. Их выбор, к слову, пал на «глыбы» мирового репертуара — «Гамлета» Шекспира, «Орлеанскую Деву» Бернарда Шоу, «Анну Каренину» Толстого.
- Будут ли произведения переплетаться в спектакле?
- Нет. Это три отдельных спектакля. Вообще, трудно пока говорить о спектакле, которого еще нет. Его можно сравнить с ребенком, которого ждет будущая мама: можно сколько угодно говорить о том, что он будет самым лучшим, самым умным, самым красивым, и вообще, будет похож на меня. Хочется в это верить, можно даже предполагать. Но, как говорится, «человек предполагает, а Бог располагает». Иными словами, ваш ребенок будет таким, каким он захочет.Вот сейчас в моем идеальном мире этот спектакль состоит из трех абсолютно самостоятельных частей, они не связаны между собой ничем кроме меня и идеи. Последняя заключается в том, что мы не ставим Гамлета, Анну Каренину, Жанну д’Арк. Мы хотим продемонстрировать, как наши актрисы могут сыграть эти роли. Доказать, к примеру, что Наташа Мурина — это прекрасный Гамлет. Екатерина Кордас может быть Анной Карениной, хотя мы привыкли видеть ее в подчеркнуто веселых, комедийных ролях. Вы даже не представляете, сколько в ней драматичности!
- Получается, что вы рушите некие стереотипы.
- Или же наоборот, мы их подтвердим. Неизвестно. Мы проводим своего рода эксперимент, и совершенно не знаем, как он завершится. Могу ли я, будучи актрисой, в один миг сделаться режиссером? Может ли Катя Кордас вдруг перевоплотиться для вас в Анну Каренину? Сейчас мы проверяем это, и на репетициях у нас получается. Но мы не знаем, как будет дальше.
В чем заключается «Синдром самозванки»? В том, что человеку кажется, будто он чего-то не сможет, у него не получится. Вот я сейчас с этим синдромом живу в буквальном смысле — вы даже, наверно, заметили, что я постоянно говорю «я не знаю, получится или нет». И это ведь я еще очень мягко выражаюсь — на самом деле мне кажется, что будет ужас и провал!
- Вас так сильно страшит премьера?
- Не то слово. Мне очень страшно. Но было бы еще хуже этого не делать. Для меня любое творчество — своеобразная арт-терапия, и именно сейчас я черпаю вдохновение в том, что нужно переступить через страх, преодолеть его и осуществить мечту. Девочкам тоже страшно играть эти роли, они тоже очень боятся. Возможно, боятся — неправильное слово, но они точно волнуются, трепещут. И мы пытаемся с этим синдромом как-то сосуществовать, использовать его себе во благо. Мы его отрефлексировали. Иными словами, мы не можем прекратить переживать, трястись, хотя все прекрасно понимаем. Но мы можем сосуществовать со своим страхом, со своей паникой, стараясь направлять их в какое-то конструктивное русло, в творческую энергию.
- Как актрисы выбирали произведения? Это их любимые шедевры литературы или подбор осуществлялся по каким-то другим критериям?
- Тут у каждой актрисы своя история, думаю, они гораздо лучше расскажут об этом сами.
- Мне бы очень хотелось посмотреть Анну Каренину. Это произведение Толстого я читала дважды, в 17 лет и после 30, и у меня сложилось совершенно разное восприятие общей картины и отношение к героям.
- Согласна. Мы не делаем полностью Анну Каренину. Мы взяли несколько глав перед тем, как главная героиня шагнула под поезд. Я выбрала эпизод, в котором Анна выясняет отношения с Вронским — как по мне, данная ситуация абсолютно современна и актуальна для любой семьи, где люди говорят, говорят и никак не могут прорваться друг к другу, не слышат и не понимают. «Вронский стонет: Опять об любви!»». Каренина говорит «я не хочу вас ни в чем обвинять», но уже через секунду выливает на него кучу обвинений. Они рыдают и обнимаются, признаются друг другу в любви и снова ругаются. И из этого нарастает огромный снежный ком, такая извечная мужская-женская проблема, где никто ни до кого не может достучаться.
- Как вы считаете, Анна Каренина — слабая женщина?
- Опять же, тут стоит вспомнить о возрасте. Сначала я читала Анну Каренину в школе, и тогда она меня восхищала, в отличие от ее супруга — он страшно мне не нравился. Когда я читаю «Анну Каренину» сейчас, Алексей Александрович вызывает у меня куда больше симпатий, чем Анна и тем более Вронский. Видимо, все дело действительно в возрасте. Теперь я с большой нежностью отношусь к Алексею Каренину и именно он стал героем моего романа.
- Если бы вам пришлось выбирать в спектакле роль и для себя, на что бы пал ваш выбор?
- Я не могу вам этого сказать. Мне кажется, что эту роль мне никто и никогда не предложит, а потому очень неловко об этом говорить. Но я работаю с девочками так, как мне бы хотелось, чтобы работали со мной и стараюсь делать спектакль именно таким, в котором мне хотелось бы играть самой. Я бы не отказалась от возможности побыть наедине со зрителями полчаса, чтобы их внимание было полностью направлено исключительно на меня и мою роль. И я бы хотела, чтобы был какой-то человек, который вот так вот со мной поработает, поможет мне вырваться куда-то. Я не знаю, вырвутся ли мои девочки… Покажет время.
- Спектакль сделан женщинами для женщин и о женщинах. Но в афише есть любопытная пометка: «в остальных ролях — Дмитрий Косяков». Какая же роль отведена ему?
- Гармонизирующая. Дмитрий помогает нам, он партнер моих актрис. У него важная миссия — исполнять все те роли, которые нужны им, чтобы максимально проявиться. На Диме лежит огромная ответственность, и именно поэтому я его и пригласила, — потому что знала, что он очень умный актер и умеет не тянуть одеяло на себя. Дмитрий может оттенить девушек, он может помочь им сыграть свою роль самым лучшим образом. Ему удается прекрасно транслировать ту или иную мысль, как авторскую, так и режиссерскую. Я уже убедилась, что он прекрасный партнер. Я знаю, что он видит девочек. Я знаю, что он им ничего не испортит, всегда поддержит. Он нужен нам как персонаж, как артист — без него просто никак. Он — наша опора!
- Страшно?
- Да, мне страшно, ужасно страшно, но это ничего не значит. Я не могу себе позволить лечь и умереть, я должна двигаться вперед.
Интервью записала Yulia Semenyuk
Фото: Jana Sorokina
P.S.Купить билеты на спектакль можно здесь.
Комментарии недоступны